Братья Скитто родились в Сан-Франциско, в семье немецкого нахлебника и американки. Разница в возрасте небольшая - 3 года.

Отец братьев, мистер Альфонс Скитто, увязавшись следом за старшим братом, переехал в Штаты в 19 лет. Братья довольно быстро разругались из-за нежелания младшего работать и искать собственное жилье, что и послужило основной причиной для дальнейшего переезда Альфонса в Сан-Франциско. Там Скитто младший быстренько нашёл пассию при деньгах и с кожей похожей на пересушенный чернослив, завел молоденькую любовницу и, в целом, снова был на коне. Через год первая пассия умерла, завещав своей «самой яркой звездочке» дом и неплохое денежное вознаграждение.

Наконец-то съехавшись с молодой любовницей, Альфонс рассчитывал на красивую беззаботную жизнь с отпуском на Гавайях и со страховкой, включающей стоматолога. К чему он точно не был готов, так это к грязным подгузникам и истошным крикам в три часа ночи. Сперва Альфонс планировал расстаться с матерью своего первенца, но по принуждению родни взял ответственность (возможно впервые в жизни) за желание «давай без презерватива» и предсказуемый исход. Расписавшись, пара прожила вместе три года - до следующей беременности. Тут Альфонс уже не выдержал, выставил жену на шестом месяце за дверь и после встретился с ней лишь раз для оформления развода. В дальнейшей жизни сыновей он не принимал никакого участия.

Старший брат Альфонса приютил небольшую семью, а после их переезда продолжил помогать финансово и постоянно инициировать встречи собственных детей с кузенами. Первые несколько лет кузены прекрасно ладили: вместе играли в песочнице, падали в лужи, убегали на соседние улицы без родительского разрешения. Однако, став старше, они охладели друг к другу, а в старшем приюте и вовсе вступили в открытую конфронтацию.

- Ммм, - точно подмечено, Чарли, ситуация на все сто сорок один процент «ммм» с примесью «хмм» и щепоткой «эээ». К сожалению, чего-то более осмысленного в арсенале не нашлось, поэтому приходится довольствоваться междометиями и нечленораздельными звуками простого человеческого недоумения.

А причины для недоумения есть и еще какие.

Чарли не питал к зиме каких-то особых чувств: ни ненависти, ни глубокой любви. Ну есть она и есть, подумаешь. Очередной закон мироздания, который на кривой кобыле не объедешь, даже если очень захочешь. Чарли не хотел, поэтому спокойно проводил холодные вечера под двумя одеялами с книжкой в одной руке и чашкой горячего чая - в другой. Все бухтения соседей и жалобы об «отмороженных жопах» пропускались мимо ушей, а в душе царила лишь гармония и уют. Как хорошо, что бог миловал, и он родился не таким тупым как Руди, который каждую зиму лизал металлические трубы на спор, а потом несколько недель просил девчонок «отшошать», а парней «шьебать».

Конечно, случались моменты, когда даже Чарли мог проронить крепкое словцо, четко выражающее его отношение к пробирающемуся во все щели ветру и застывшему на постыдно низкой отметке термометру. Обычно они приходились на приведение собственной тушки в божеский вид, а именно - пробежки.

Бегать зимой по снегу - удел настоящих извращенцев или очень и очень больных людей. Этакий каминг-аут для всех рожденных с лишней хромосомой. Бегаешь зимой? Все ясно, родителям здоровья и терпения.

Но, как говорится, любишь медок - люби и анафилактический шок. Хочешь оставаться красивым, здоровым, да еще и с лишней денюжкой в закромах, напяливай кроссы и вали в лес пугать маньяков, ведь в такую темень и холод никого кроме них там не будет.

Во всяком случае, не должно было быть.

- Хмм..

Медведь. Зимой. На территории приюта. Чарли застывает посреди расчищенной от снега тропы и неверяще щурит глаза, всматриваясь в громадную мохнатую тень, примостившуюся у забора. Нет, нет. Ему должно быть кажется. Невольно перед внутреннем взором появляется учебник французского за второй класс, тридцать четвёртая страница, упражнения на лексику, надо найти лишние по смыслу слово. Проще простого, берешь и вычёркиваешь из ряда домашних животных дикого козла и получаешь заслуженные полтора балла. Вот только в жизни не все так просто. Конкретно в этом ряду «медведь», «зима», «территория приюта» - лишнее все. Чарли шумно сглатывает и сам же пугается звука - не хватало, чтобы медведь сейчас повернулся к нему и..? Фантазия тут же подкидывает все возможные и невозможные развития событий от непринужденного сдирания лица одним легким движением когтистой лапы до пожирания целиком в стиле волка из Красной Шапочки. Как бы часто Чарли не шутил про смерть, как бы не иронизировал над тщетностью бытия, умирать сейчас, в тонких спортивках и толстовке «sexual pressure», позаимствованной у Руди, не хочется. Вот никак. У него там еще фанфики недочитанные и история браузера нечищеная.

Успокойся.

Так, что Чарли знает о шатунах? Думай, думай. Это медведи, которые по каким-то обстоятельствам не смогли набрать нужное количество жировой прослойки и спокойной впасть в спячку. Обычно они злые, голодные и жутко опасные. Джекпот, мать вашу.

Однако, этот медведь не выглядит худым или больным. Напротив, вполне себе бодрый, с лоснящимся мехом и постыдными лишними сантиметрами вокруг талии, которые в его медвежьем мире наверняка считаются признаком достатка. Агрессивным тоже не назовешь, сидит себе тоскливо у забора, смотрит на другую сторону. Да, мишка, мы тут все такие.

Чарли делает аккуратный шаг назад, стараясь ни то что не дышать - не думать. Сейчас он аккуратно вернется назад в общежитие, расскажет все преподавателем и забудет сей день как страшный сон. Проще простого. Снег под подошвой делает предательское "хрум", и сердце моментально пробивает грудную клетку, застревая в горле. Если до этого у него еще были мысли попробовать выудить нехитрые познания медвежьего языка из архивов памяти, то теперь планы упростились до простого «не умереть» и, по возможности, не обоссаться.

Братья Скитто родились в Сан-Франциско, в семье немецкого нахлебника и американки. Разница в возрасте небольшая - 3 года.

Отец братьев, мистер Альфонс Скитто, увязавшись следом за старшим братом, переехал в Штаты в 19 лет. Братья довольно быстро разругались из-за нежелания младшего работать и искать собственное жилье, что и послужило основной причиной для дальнейшего переезда Альфонса в Сан-Франциско. Там Скитто младший быстренько нашёл пассию при деньгах и с кожей похожей на пересушенный чернослив, завел молоденькую любовницу и, в целом, снова был на коне. Через год первая пассия умерла, завещав своей «самой яркой звездочке» дом и неплохое денежное вознаграждение.

Наконец-то съехавшись с молодой любовницей, Альфонс рассчитывал на красивую беззаботную жизнь с отпуском на Гавайях и со страховкой, включающей стоматолога. К чему он точно не был готов, так это к грязным подгузникам и истошным крикам в три часа ночи. Сперва Альфонс планировал расстаться с матерью своего первенца, но по принуждению родни взял ответственность (возможно впервые в жизни) за желание «давай без презерватива» и предсказуемый исход. Расписавшись, пара прожила вместе три года - до следующей беременности. Тут Альфонс уже не выдержал, выставил жену на шестом месяце за дверь и после встретился с ней лишь раз для оформления развода. В дальнейшей жизни сыновей он не принимал никакого участия.

Старший брат Альфонса приютил небольшую семью, а после их переезда продолжил помогать финансово и постоянно инициировать встречи собственных детей с кузенами. Первые несколько лет кузены прекрасно ладили: вместе играли в песочнице, падали в лужи, убегали на соседние улицы без родительского разрешения. Однако, став старше, они охладели друг к другу, а в старшем приюте и вовсе вступили в открытую конфронтацию.

- Ммм, - точно подмечено, Чарли, ситуация на все сто сорок один процент «ммм» с примесью «хмм» и щепоткой «эээ». К сожалению, чего-то более осмысленного в арсенале не нашлось, поэтому приходится довольствоваться междометиями и нечленораздельными звуками простого человеческого недоумения.

А причины для недоумения есть и еще какие.

Чарли не питал к зиме каких-то особых чувств: ни ненависти, ни глубокой любви. Ну есть она и есть, подумаешь. Очередной закон мироздания, который на кривой кобыле не объедешь, даже если очень захочешь. Чарли не хотел, поэтому спокойно проводил холодные вечера под двумя одеялами с книжкой в одной руке и чашкой горячего чая - в другой. Все бухтения соседей и жалобы об «отмороженных жопах» пропускались мимо ушей, а в душе царила лишь гармония и уют. Как хорошо, что бог миловал, и он родился не таким тупым как Руди, который каждую зиму лизал металлические трубы на спор, а потом несколько недель просил девчонок «отшошать», а парней «шьебать».

Конечно, случались моменты, когда даже Чарли мог проронить крепкое словцо, четко выражающее его отношение к пробирающемуся во все щели ветру и застывшему на постыдно низкой отметке термометру. Обычно они приходились на приведение собственной тушки в божеский вид, а именно - пробежки.

Бегать зимой по снегу - удел настоящих извращенцев или очень и очень больных людей. Этакий каминг-аут для всех рожденных с лишней хромосомой. Бегаешь зимой? Все ясно, родителям здоровья и терпения.

Но, как говорится, любишь медок - люби и анафилактический шок. Хочешь оставаться красивым, здоровым, да еще и с лишней денюжкой в закромах, напяливай кроссы и вали в лес пугать маньяков, ведь в такую темень и холод никого кроме них там не будет.

Во всяком случае, не должно было быть.

- Хмм..

Медведь. Зимой. На территории приюта. Чарли застывает посреди расчищенной от снега тропы и неверяще щурит глаза, всматриваясь в громадную мохнатую тень, примостившуюся у забора. Нет, нет. Ему должно быть кажется. Невольно перед внутреннем взором появляется учебник французского за второй класс, тридцать четвёртая страница, упражнения на лексику, надо найти лишние по смыслу слово. Проще простого, берешь и вычёркиваешь из ряда домашних животных дикого козла и получаешь заслуженные полтора балла. Вот только в жизни не все так просто. Конкретно в этом ряду «медведь», «зима», «территория приюта» - лишнее все. Чарли шумно сглатывает и сам же пугается звука - не хватало, чтобы медведь сейчас повернулся к нему и..? Фантазия тут же подкидывает все возможные и невозможные развития событий от непринужденного сдирания лица одним легким движением когтистой лапы до пожирания целиком в стиле волка из Красной Шапочки. Как бы часто Чарли не шутил про смерть, как бы не иронизировал над тщетностью бытия, умирать сейчас, в тонких спортивках и толстовке «sexual pressure», позаимствованной у Руди, не хочется. Вот никак. У него там еще фанфики недочитанные и история браузера нечищеная.

Успокойся.

Так, что Чарли знает о шатунах? Думай, думай. Это медведи, которые по каким-то обстоятельствам не смогли набрать нужное количество жировой прослойки и спокойной впасть в спячку. Обычно они злые, голодные и жутко опасные. Джекпот, мать вашу.

Однако, этот медведь не выглядит худым или больным. Напротив, вполне себе бодрый, с лоснящимся мехом и постыдными лишними сантиметрами вокруг талии, которые в его медвежьем мире наверняка считаются признаком достатка. Агрессивным тоже не назовешь, сидит себе тоскливо у забора, смотрит на другую сторону. Да, мишка, мы тут все такие.

Чарли делает аккуратный шаг назад, стараясь ни то что не дышать - не думать. Сейчас он аккуратно вернется назад в общежитие, расскажет все преподавателем и забудет сей день как страшный сон. Проще простого. Снег под подошвой делает предательское "хрум", и сердце моментально пробивает грудную клетку, застревая в горле. Если до этого у него еще были мысли попробовать выудить нехитрые познания медвежьего языка из архивов памяти, то теперь планы упростились до простого «не умереть» и, по возможности, не обоссаться.