- Ром, ну как ты не понимаешь?! – напускной драматичный голос доходяги Эля в телефоне изо всех сил пытался убедить Моргана в том, что на месте вмятины, на крыле его любимого Порше, будет прекрасно смотреться пиратский флаг или как минимум ярко-розовая надпись «Daddy».

- Делай нормально, - устало потирая переносицу скомандовал Хэйтем, и прежде чем Эль успел открыть свою хлеборезку и пустить в уши Моргану очередной поток крайне убедительных доводов, скороговоркой произнес, - идинахериувидимсязавтра.

Закинув телефон в карман джинсовой куртки, Ром откинулся на спинку сиденья и кинул взгляд сквозь лобовой стекло машины на пространство парковки. Бентли с широкой мордой привлекал внимание кого угодно, но только не Чиззи, который был чем-то крайне взбудоражен и бегом вылетел из здания реабилитационного центра. Хотя в целом, это было его обычное теперешнее состояние вне работы – Хайнц постоянно дёргался, куда-то рвался, матерился, то ворчал, то расплывался в блаженной улыбке и краснел (чаще всего глядя на фотографии в фудстарграме Адольфа), то начинал что-то говорить себе под нос со скоростью, когда слова становятся сплошным неразличимым потоком звуков. В этом беспрерывном движении был весь Чиззи – настоящий Чиззи Хайнц версии Биттерсвит.

Откатываясь во времени почти на год назад и вспоминая тот комок нервов, страха, тревоги и затравленного молчания, который тогда представлял из себя мальчишка, забившийся в дальний угол взятого напрокат синего форда, Хэйтем мог с уверенностью сказать, что да – прогресс на лицо. И всё же, чего-то не хватало – Ром это нутром чувствовал. Ощущал, как прежний опыт истово пытается докричаться до рациональной части через толщу серых фактов. Четкий однозначный довод вертелся на языке, но ускользал в последний момент, заставляя Джейма довольствоваться только строгим и уверенным «ты ещё не готов», со стороны Рома.

Нет, Морган не ожидал того, что в финале на небе из облаков перед Чиззи сложится фигура Адольфа и скажет Хайнцу что-то из серии «Теперь ты готов, сын мой». Во-первых, Ром четко осознавал, что в таком случае Чиззи умрёт от счастья из-за разрыва сердца, а во-вторых, он больше доверял себе, объективной реальности и ещё миссис Уайт, но себе, конечно же, больше всего.

Вот же беспокойный воробей. Ром уверенным жестом нажал на гудок, и знакомая светлая макушка торопливо чуть ли не бегом наконец-то двинулась в нужном направлении. Оказавшись внутри машины, Чиззи, как всегда, умудрился практически запутаться в ремне безопасности, успевая при этом копошиться и болтать без остановки и без фильтра своей речи между ртом и мозгом. Морган не обижался ни разу – бестолковый словесный поток был признаком того, что Джеймс максимально расслаблен, рад и чувствует себя отлично. Это не могло не радовать.

Хэйтем дружелюбно улыбнулся, и лишь слегка недоверчиво сощурив глаза, посмотрел на Хайнца, когда услышал четыре главных слова «терапия больше не нужна». Не обращать внимание на риторические вопросы из серии «вы что с ней спите?», «а покойный Джек Дэниелс ваш супруг?», «Хэйтем почему ты мне перезвонил?» и прочие Ром научился еще до встречи с Чиззи.

- Это чертовски хорошая новость, - оточенным до автоматизма жестом многодетного отца, Морган наконец-то защелкнул язычок ремня безопасности, чтобы Чиззи уже был пристёгнут. И коротко тепло потрепал мальчишку того по и без того вечно всклокоченной макушке.

- И думаю, такое событие стоит отметить, - не то чтобы Ром повёлся на уловки Чиззи и его взгляд голодного котёнка, просто так у них повелось – частенько после сеанса в центре реабилитации их странная компания наведывалась в мак-авто в двадцати минутах езды от центра.

Первое время это были томительные неловкие поездки, и не менее неловкие приемы пищи, наполненные молчанием со стороны каждого из них. Но потом Хэйтем стал рассказывать какие-то истории, коих у него накопилось великое множество, периодически показывать Джеймсу фотографии Боунза, который то сидел, а то спал в самых нелепых позах, спрашивать как идут у Чиззи дела в реабилитационном центре. И в какой-то момент Хайнц стал отвечать – сперва односложно, неуверенно и будто бы боясь, что за лишнее слово ему сейчас же прилетит подзатыльник или затрещина, но чем больше времени проходило, тем более словоохотливым становился Чиззи. Но чертово «мистер Морган» он пока преодолеть не смог. Что ж, всему своё время.

Ром повернул ключ в зажигании, и машина плавно выехала с парковки, оставляя позади здание реабилитационного центра. Всю дорогу до Мекки любителей быстрых углеводов и жиров, Морган молчал, слушая как Чиззи разливается на все возможные лады о всяких мелочах и описывая своё светлое безоблачное будущее,  где «всё будет заебись». Хэйтем внимательно слушал всё, что говорит Хайнц, но что не укрылось от внимательного взгляда Рома, так это то, как Чиззи нервно изредка теребит пальцами ремень безопасности. Интуиция истошно вопила Хэйтему, что далеко не всё «заебись», но Ром знал, что в случае с Чиззи важен момент, когда будет задан вопрос. Если спросишь слишком рано – нарвешься на красочное кривое вранье, слишком поздно – Хайнц может просто оставить вопрос без ответа. Поэтому Ром пока только согласно кивал, давая мальчишке понять, что слушает его, а подкатив к окошку заказов, коротко кинул невысокому кассиру с выбеленными волосами:

- Как обычно, - да они тут уже год обитают, и практически постоянно нарываются на этого парня, так что впору здороваться на улице и приглашать друг друга на семейные праздники. Пока готовится заказ, Морган как бы невзначай спрашивает Хайнца, вклинив вопрос в очередное воспевание последнего сингла Адольфа.

- Чем планируешь занять освободившееся время? – Хэйтем то не сомневался в том, что если бы Чиззи мог не спать, то он и бы и освободившееся ото сна время потратил на то, чтобы либо таксовать, либо вертеться где-то под ногами у Гоги или Урала, напрашиваясь на дополнительную подработку, или же в очередной раз вгрызался бы в гранит науки.

- Спасибо за заказ, - отчеканив фразу с чуть менее дежурной, чем обычно улыбкой, кассир протянул Хэйтема два увесистых пакета. Один из пакетов Ром тут же протянул Чиззи, второй же лениво поставил себе на колени и для вида отпил кофе из стаканчика. Единственное, что осталось практически неизменным – это привычка Джеймса есть каждый раз так, будто бы это последний раз, когда он видит еду в своей жизни. Радует то, что больше он не блевал в машине Рома, хотя последний не оставлял тайной надежды всё-таки отучить Джеймса от этой маниакальной привычки дикого хомяка.

Хэйтем не слишком пристально, скорее, по привычке, наблюдал за телодвижениями мальчишки, следя за тем, чтобы Чиззи не поперхнулся куском бургера, или не начал жевать сам пакет (шутка, Джеймс этим не занимался почти никогда). Еда в пакете Рома осталась нетронутой, и когда Хайнц набил себе живот и довольно хмыкнул, Морган понял, что вот оно – идеальное время, чтобы наконец-то озвучить свой вопрос.

- Чиззи, - Хэйтем негромко позвал мальчика и когда тот повернулся на обращение, Ром аккуратно положил свою ладонь на плечо Хайнцу, - а ты сам уверен в том, что готов окончательно и бесповоротно шагнуть в новую жизнь?